У Кремлевской стены (сборник) - Страница 161

161

«СПАСИБО, СОЛДАТ…»

Едва кончился траурный митинг, как к Неизвестному солдату устремилась людская река…

Восемь ступенек наверх.

Пожилые мужчины первыми снимают шапки. Им не забыть скорбный ритуал, с которым провожали в последний путь многих боевых друзей… И, глядя на отцов, обнажают головы мальчишки.

Гранитная площадка. Зеленый холм. Он быстро обрастает букетиками живых цветов.

По бокам могилы — часовые с карабинами. 20-летние, стройные, они стоят как статуи, как символы величия нашего дела и верности героям-отцам.

Ни один мускул не дрогнет на лицах часовых. Они кажутся невозмутимыми, стражи вечного покоя Неизвестного солдата. Но это только кажется…

Старая женщина в платке остановилась у могилы, плачет. Часовой слышит, как она называет солдата, погребенного под плитой, Лешей.

— Ты здесь лежишь… А я осталась… Спасибо тебе, сынок, за все, что ты сделал…

Она не спешит уйти отсюда, где покоится — она уверена — именно ее сын. Седая мать со сбившимся на плечи платком. Казалось, это сама скорбящая Родина. Какие воспоминания бередят душу одинокой матери? Ее не решились потревожить даже тогда, когда милиция временно закрыла доступ к могиле для смены почетного караула. Мать стояла на пути часового. Но шедший на пост солдат и тот, кого он сменил, почтительно обошли ее.

…Пожилой мужчина опускается на колени перед красной плитой и целует гранит. А пришедший с ним мальчуган кладет букетик цветов…

И старая мать, и пожилой мужчина долго стоят у могилы, зная, что именно тут лежит тот, кого их измученные сердца искали по безымянным просторам, перепаханным войной…

Вдоль Кремлевской стены сотни венков. Красные ленты, зеленые ветки. «…От трудящихся города Клина», «…от учеников школы № 5 г. Рязани», «…от трудящихся Шаховского района». И тут же — золотом по белому — «Дмитрию Соловьеву, пропавшему без вести, — от жены, сына и внука, носящего имя твое».

А через несколько дней сюда пришли депутаты Верховного Совета СССР. Ведь защитники Крюкова и Истры обороняли не только Москву. Они прикрыли грудью Урал и Сибирь, Алма-Ату и Ташкент. Они помогли выстоять подпольщикам Риги и партизанам Украины. И посланцы братских народов, съехавшиеся на очередную сессию, склонили головы перед прахом защитника столицы. На лентах венков, возложенных депутатами, слова: «Неизвестному солдату от молдавского народа. Тот, кто отдал жизнь за свободу Родины, не умирает», «…от грузинского народа», «…от украинского народа» — от всех 15 республик…

Сюда приходят не только москвичи, не только делегации.

Здесь можно увидеть солдата, отслужившего положенный срок и едущего в родные края. Он расскажет односельчанам: «В Москве навестил деда…» Тут можно увидеть мужа и жену, пришедших с цветами в день рождения его брата, не вернувшегося с войны. Тут можно увидеть бывшего морского пехотинца, приехавшего в командировку и влекомого сюда памятью о павших друзьях — «полосатых дьяволах», нагонявших ужас на фашистов… Здесь можно увидеть пожилую женщину — из славных девчат, рожденных в двадцатые годы, сильных и мужественных; их ровесники лежат в братских могилах от Москвы до Берлина; она пришла к своему суженому, которого никогда не знала… Здесь можно увидеть журналиста, который вдруг ничего не может записать в свой блокнот, ибо сердце «разрывается от того, что не выплачешь и не выкричишь»: накануне войны по этому Александровскому саду, у этих кремлевских стен гулял его сын с девушкой; он ушел добровольно, имея бронь в авиационном институте…

Здесь можно увидеть стайки школьников и студентов, притихших и торжественных. Много читавшие и слышавшие про войну, они вдруг постигают доселе незнакомую им сторону ее. И им, парням и девчатам, принесшим сюда свое живое сердце, хочется, если Родина вновь призовет к оружию, быть не хуже, не слабее солдат 41-го года.

У могилы Неизвестного солдата можно увидеть английского профессора, американского докера, австралийского фермера. Они помнят зиму, когда британское радио передавало: «Лондон приветствует неустрашимый город Москву, храбрую Красную Армию, героев красной авиации… Вы разгромили самый мощный натиск в истории войн». Они помнят зиму, когда их газеты писали: «Разгром немцев у русской столицы имеет большое значение не только для Москвы и всего русского народа, но и для Вашингтона, для будущности Соединенных Штатов». Здесь можно увидеть француза, югослава, грека, поляка, для которых победа под Москвой стала зарей Надежды.

— Спасибо, солдат…

— Сэнкью, соулджер…

— Мерси, сольда…

— Хвала, ратниче…

— Дзеньки ти, жолнежу…

…18 декабря 1966 г. к могиле Неизвестного солдата пришли роты новобранцев дважды орденоносной дивизии имени Ф. Э. Дзержинского. У знамени части замерли ассистенты-автоматчики. Молодые бойцы приехали, чтобы у священного места, где вечным сном спит бессмертный герой, принять военную присягу. С того дня это стало традицией.

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Когда к 20-летию Победы объявили конкурс на лучший проект памятника Неизвестному солдату, предложений о месте мемориала поступило несколько. Одни зодчие предпочли Манежную площадь, другие — Красную, у ГУМа, третьи — Революционный некрополь за Мавзолеем Ленина. У каждого варианта были свои аргументы. Но тогда конкурс завершить не удалось, и к идее такого сооружения вернулись через год, с приближением другой дорогой нам даты — 25-летия разгрома немцев под Москвой.

Предпочтение отдали проекту архитекторов Д. И. Бурдина и В. А. Климова (институт «Моспроект-2»), предложивших возвести памятник в Александровском саду, у Кремлевской стены.

161