У Кремлевской стены (сборник) - Страница 163

163

Гранитчики управления № 38 треста строительства набережных привыкли к ответственным и срочным заданиям. Они возводили почти все монументы в столице — Юрию Долгорукому, Максиму Горькому, отделывали Кремлевский Дворец съездов. «Но этот — всем памятникам памятник», — сказали рабочие, узнав, что им выпала честь сооружать архитектурный ансамбль на могиле Неизвестного солдата. Чтобы выполнить почетное задание в срок — ко Дню Победы, они трудились в две смены, без выходных и, если требовалось, сверхурочно.

14 января машинист копровой установки В. Авилкин забил первую железобетонную сваю. За 7—10 дней могучие установки вогнали в землю 280 таких свай — фундамент будущей гранитной аллеи. Одновременно началась реконструкция входной площади сада, расположенной перед могилой: обелиск революционным мыслителям, открытый в 1918 г., передвинули в глубь парка, к гроту.

Ударившие в конце января морозы осложнили работы, особенно бетонные. «Но если есть цель, — выразил мнение строителей главный инженер Е. И. Агранович, — мороз нипочем». Темп работ не ослабевал. Бетон привозили с заводов подогретым до 15–20 градусов и с химическими добавками для «схватывания» зимой. Чтобы добиться нужной прочности, его дополнительно прогревали в опалубке электродами, сверху укрывали «одеялом» — раскаленным песком, нагретым до 160 градусов и закрытым, в свою очередь, шлаковатой, чтобы не остыл. Над садом стлался сизый дым костров — рабочие в телогрейках и ушанках оттаивали землю. Стоял рев экскаваторов, рыхливших грунт клинбабой и рывших котлован под фундамент памятника и траншеи для подземных коммуникаций, в том числе газопровода к Вечному огню. Рев компрессоров, автопогрузчиков, бульдозеров. Автокраны поднимали первые железобетонные плиты.

В зеленом автофургоне — штабе стройки — то и дело открывалась дверь, и с клубами морозного воздуха туда вваливались раскрасневшиеся бригадиры, экспедиторы, субподрядчики. Они сообщали: «Привезли кабель», «Где раствор?», «Подбросьте досок!» Трезвонили два телефона. Бравшие трубку — те, кто оказывался ближе, — говорили склонившемуся над чертежами главному инженеру Е. И. Аграновичу: «Из „Московской правды“, „Из ТАССа“, „С телевидения…“» И он, подходя к аппарату, устало отвечал журналистам: «Пересадили около 100 деревьев, чтобы расчистить фронт работ… Предстоит уложить 450 железобетонных плит, проложить водостоки, обновить подземные коммуникации, посадить деревья и кустарники, сделать дорожки и наконец, к 1 мая уложить и подогнать более 2500 квадратных метров декоративного камня — гранита, лабрадора, кварцита… Нет-нет, сейчас нечего снимать. Начнем облицовку гранитом — тогда пожалуйста…»

За этой стройкой следили не только московские редакции, выполнявшие волю читателей и телезрителей, — следила вся страна.

…На берегу далекого Онежского озера слились стук перфораторных молотков, рокот экскаваторного крана, шум компрессора. Здесь, близ деревни Шокша, лучшие забойщики — ветераны войны Н. В. Васичев, Г. И. Таркоев, Н. А. Попов, П. С. Ермолаев и другие — добывали кварцит для памятника Неизвестному солдату… 37 лет назад тут брали камень для Мавзолея Ленина. Благородная красота, высокая прочность, огнеупорность, ничтожная истираемость, стеклянный блеск при полировке — эти- качества сделали «шокшинский порфир», как называют здешний кварцит, единственным в своем роде. Почти не осталось в живых тех, кто добывал его для усыпальницы Ильича. Смертью храбрых пали на фронте забойщики братья Николай и Григорий Ефремовы, Семен Зайцев. И поэтому так тепло, с особой трогательной заботой обрабатывали их земляки-каменотесы глыбы кварцита для памятника Неизвестному солдату. За 50 дней они должны были изготовить около 700 блоков — для надгробной плиты, тумб с землей городов-героев и стелы с надписью: «1941 ПАВШИМ ЗА РОДИНУ 1945». Чтобы с честью выполнить почетный заказ, создали специальную бригаду. Добавили ей компрессоры, автокраны, тракторы… Взорванной скалы для выполнения задания не хватало. Пустили второй буровой станок, он делал 11-метровые скважины для заряда. За бурильщиками шли забойщики. Они перебирали глыбы камня, выброшенного на-гора, отыскивая лучший, исключительно крепкий. Мастера обязались подготовить в январе 130 блоков, но сдали больше. Грузовики ежедневно увозили порфир в Рыбреку, где лучшие камнетесы-чистоделы В. А. Герасимов, А. И. Рыборецкий, С. С. Манькин, Г. П. Медведев и другие производили теску блоков. Отсюда автоколонны с даром карельской земли Неизвестному солдату отправлялись в Москву.

Так же, с особой приподнятостью, вкладывая в каждый камень частичку своей души, трудились коллективы украинских карьеров: Жежелевского, Капустянского, Головинского.

Первыми в Александровский сад — в конце второй декады февраля — прибыли серые плиты жежелевского гранита для главной аллеи. Затем (одновременно с шокшинским кварцитом) привезли красные блоки капустянского для центральной площадки памятника. 10 марта доставили черный головинский лабрадорит для надгробия с Вечным огнем и для парапета главной аллеи.

Рев машин, более месяца оглашавший стройку, сменился тонким перезвоном киянок гранитчиков. Они обрубали скарпелями кромки каменных плит — делали калибровку, чтобы швы между установленными плитами не превышали 2–3 миллиметров. Время от времени раздавалось визжание электромашин, шлифовавших кромки.

В середине февраля московские строители приступили к укладке гранитных ступеней монумента. Этим ответственным этапом сооружения памятника солдату, погибшему под Москвой, руководил мастер И. Ф. Козырев, бывший старшина-артиллерист, давший последние залпы по Берлину.

163