Трудовая Москва игнорировала эти требования реакционеров.
21 ноября знаменитый самокатный батальон, отличившийся в октябрьских боях, пришел к Братским могилам, чтобы отдать честь «павшим за освобождение рабочего класса, за мир и братство народов товарищам». Пришел в полном вооружении, с оркестром, красными знаменами и лозунгами: «Долой войну!», «Да здравствует братство народов!», «Мир хижинам! Война дворцам!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Серая лента шинелей застыла между Спасскими и Никольскими воротами. Стихли звуки революционного марша.
В этот момент со стороны Спасской башни показалась коляска патриарха Тихона в сопровождении торжественной процессии духовенства. Недавно избранный в Кремле глава русской православной церкви совершал традиционный объезд вокруг его стен. Когда коляска приблизилась к самокатчикам, патриарх стал благословлять их и окроплять «святой водой». Испокон веков так поступали церковные владыки, проезжая сквозь раболепные толпы верующего народа на Красной площади. Но 21 ноября в ответ, заглушая молитвы попов, солдаты запели:
Отречемся от старого мира,
Отряхнем его прах с наших ног.
Так встретились на Красной площади, у Братских могил, два мира — старый, одряхлевший и новый, полный веры в правоту своего справедливого дела.
Реакционные церковники не могли понять, что пробудившемуся народу, разорвавшему цепи многовекового гнета, не нужны теперь ни молитвы, ни попы, ни сказки о загробном царстве. Не могли понять, что этот народ, в котором проснулись гигантские творческие силы, хочет сам строить свое светлое будущее на земле.
Похороны борцов революции 10 ноября 1917 г. резко изменили общественное значение Красной площади.
Ее главной, лицевой стороной, дважды менявшейся за восемь веков, окончательно стала западная — та, где высилась Кремлевская стена с расположенными у подножия Братскими могилами. Храм Василия Блаженного со стоящей перед ним трибуной — Лобным местом и Верхние торговые ряды с высившимся у их фасада памятником Минину и Пожарскому потеряли значение смыслового центра Красной площади.
Погребение борцов Октября было фактически первой общегородской демонстрацией трудящихся Москвы после победы революции. Отныне Красная площадь, на которой всего четыре года назад пышно праздновалось 300-летие династии Романовых, на которой еще два месяца назад принимали присягу на верность буржуазному Временному правительству «батальоны смерти», становится традиционным местом революционных митингов, демонстраций и парадов.
Еще больше возросла роль Кремля и Красной площади с марта 1918 г., когда в Москву переехало Советское правительство во главе с В. И. Лениным. Кремль вновь стал политическим центром страны, стал штабом революции. К Красной площади вернулась роль общегосударственного форума. Одновременно возросло и значение Революционного некрополя. Постепенно из городского он превращается в общенациональный пантеон, а после сооружения Мавзолея Ленина приобрел мировое значение.
Первый год после победы Октября торжества на Красной площади носили преимущественно траурно-мемориальный характер — ни одно празднество, ни одно торжество в Москве не мыслилось без преклонения перед могилами павших борцов революции.
Состоявшаяся 9 января 1918 г. крупнейшая общегородская демонстрация рабочих, красногвардейцев и солдат в память жертв Кровавого воскресенья 1905 г., а также в поддержку Советского правительства стекалась к Братским могилам на Красной площади, где под звуки траурного марша начался грандиозный митинг.
И первомайская демонстрация 1918 г. на Красной площади была, вопреки утвердившемуся в литературе мнению, не столько праздничной, сколько торжественно-траурной. Комиссия Московского Совета, обсудив план предстоящих торжеств, постановила: «При вступлении на Красную площадь пение умолкает, оркестр играет „Интернационал“ и революционные марши. Процессии, проходя Братские могилы, салютуют (склоняют) знамена…» Лишь оттуда колонны шли на Ходынское поле, где был намечен праздничный парад. В день международной солидарности трудящихся освобожденные массы несли прежде всего свой поклон погибшим за свободу борцам.
1 Мая Владимир Ильич Ленин, наблюдая за шествием с 19-метровой Кремлевской стены, хорошо видел любовно украшенный некрополь: могилы героев, прибранные зеленью и огороженные досками, задрапированными красной материей. На высоком постаменте — огромный венок с надписью на ленте: «Слава павшим борцам пролетарской революции!» Мимо некрополя двигались с приспущенными знаменами колонны — представители районов и воинских частей. Вот склонилось в боевом салюте знамя ВЦИК. Четкий мерный шаг пехоты сменился громыханием артиллерии. Медленно двигались автомобили, увешанные гирляндами цветов и красных знамен. Под барабанную дробь подошли латышские стрелки… Все новые и новые колонны в благоговейном молчании двигались мимо Кремлевской стены. Отдав долг павшим, рабочие и солдаты поднимали знамена.
С пролетевшего аэроплана посыпались листовки. На грузовиках, украшенных хвойными гирляндами, ехали дети, размахивая флажками и платочками. Они символизировали новую, светлую жизнь, за которую погибли герои и за которую сражаются их товарищи.
Спустившись на площадь, Ленин поднялся на трибуну у Кремлевской стены и в своей речи призвал рабочих и красноармейцев зорко оберегать завоевания революции.